Сорни най золотая баба

Золотая баба (Сорни-най) — идол, которому поклонялось население Северо-Восточной Европы и Северо-Западной Сибири в древние времена

Статуя Золотой бабы в Ханты-Мансийском парке

Уральские легенды утверждают, что Золотая Баба — это Матерь Мира, которая рожает, кормит, защищает и одаривает всеми благами. Достоверно так и неизвестно, откуда она появилась и где находится в настоящее время. Многие столетия ученые и искатели приключений ищут следы легендарной Золотой Бабы.

Что из себя представляла Золотая баба? Суммируя описания из различных источников, это женская статуя в натуральную величину или «на аршин выше самого здорового мужика», сидящая или стоящая, одетая или обнаженная, с ребенком на руках или двумя в животе. перемещать и прятать золотой предмет таких размеров было проблематично. Имен у нее тоже несколько: Юмала, Золотая Баба (иногда переводится буквально как Золотая Старуха), Золотая Женщина, Медная Женщина, Золотая Владычица, Злата Майя.

В самой сердцевине гор Северного Урала есть таинственное место – хребет Мань-Пупу-Нер (гора Малых Богов). Есть две версии происхождения каменных идолов на плато. Одна рассказывает, что гигантские болваны — это окаменевшие от ужаса перед Ялпынгнером великаны-самоеды, покусившиеся на пастбища манси. А отдельно стоящая гора Койп — превратившийся в камень бубен шамана самоедов.

Есть и другая легенда. Гора Койп, если посмотреть на нее с западной стороны, похожа на лежащую женщину с резкими чертами лица. Рассказывают, что жила в тех местах женщина-шаман. Однажды через Каменный пояс пытался перебраться пришлый идол Золотая Баба. Шаманка хотела задержать его, но идол возмутился, закричал, шаманка упала навзничь и окаменела.

Откуда явилась на Урал Золотая баба? В скандинавских сагах есть упоминания о стране Биармии в долине Северной Двины, народ которой поклонялся золотому идолу. Древние викинги совершали поход за походом в надежде заполучить идола и богатые дары, которые ему приносят волхвы: дорогие меха, драгоценные металлы. Позже к викингам присоединились искатели легкой наживы из Новгородской земли — ушкуйники. Но каждый раз приходилось возвращаться без добычи — местные жители успевали спрятать свое сокровище.

Видимо, спасаясь от грабителей, и от все более распространявшегося на территории северной Руси христианства, Золотая баба уходила все дальше на восток, через Каменный пояс на Таймыр.

В России письменным упоминанием о Золотой бабе является Новгородская летопись, где рассказывается о кончине святителя Стефана Пермского, который сжигал языческих идолов и кумирни, возводя вместо них христианские часовни и храмы: «Живяше посреди неверных человек, ни бога знающих, ни закона ведающих, молящихся идолам, огню и воде, и камню, и Золотой бабе, и волхвам, и древью», — упоминают древние источники в 1398 году.

Zolotaia baba idolum на карте Герарда Меркатора (латинизированное имя Герарда Кремера, фламандского картографа и географа)

Изображение статуи с ребёнком на руках и подписью «Золотая баба» (Slata baba) имеется на некоторых западноевропейских картах Русского государства XVI в, расположенное в нижнем течении Оби. В работах учёных XVIII века. (Г. Ф. Миллер, И. И. Лепехин) есть упоминание о том, что Золотая баба — древнее божество коми, статуя которого была увезена на Обь не желающими креститься язычниками коми.

«Золотая Баба, т. е. Золотая Старуха, — это идол, стоящий при устье Оби в области Обдора, на том берегу. По берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей, правители которых, как говорят, все подчинены государю московскому. Рассказывают, а выражаясь вернее, баснословят, будто идол Золотой Старухи — это статуя в виде старухи, держащей на коленях сына, и там уже снова виден еще ребенок, про которого говорят, что это ее внук. Более того, будто бы она поставила там некие инструменты, издающие постоянный звук вроде труб. Если это и так, то я полагаю, что это происходит от сильно и постоянно дующего на эти инструменты ветра», — Сигизмунд фон Герберштейн, австрийский дипломат, историк.

Попытку обнаружить Золотую Бабу предприняли в 1483 году московские воеводы князь Феодор Курбский-Черный и Иван Иванович Салтык-Травин во время похода русских ратей против вогульского князя Асыки, которому подчинялись вогулы в районе реки Пелыма, и который совершал набеги на подданных московского князя зырян. Ни идола, ни храмовых сокровищ московским воеводам найти не удалось.

В 1582 г, в период покорения Сибири казачьим атаманом Ермаком, снова отыскался след Золотой бабы. Во время осады Демьянского городка в низовьях Иртыша пленные рассказали казакам, что в городке остяки молятся «богу золотому, литому, в чаше сидит, а поставлен на стол и кругом горит жир и курится сера, аки в ковше» (видимо, статуэток Золотой бабы было как минимум две, так как описываемая Золотая баба небольшого размера). Городок взяли, но желанного трофея в нем — увы! — не оказалось, неведомо каким путем его удалось спасти. Предводитель казаков есаул Богдан Брязга с отрядом бросился по следам исчезнувшего идола. В погоне за Золотой бабой они оказались на Оби, в Белогорье, где находилось ее капище. Не смотря на святость места и наложенные на него жуткие заклятия, казаки обыскали все до последнего закутка, но идол снова исчез. Казаки, кстати, со слов хантов описывали Золотую бабу как «нага с сыном на стуле сидящая».

В начале XVII века купцы Строгановы снарядили свою тайную экспедицию за Золотой бабой, но похоже, что никто из них обратно не вернулся, по крайней мере, об этой экспедиции больше нет никаких сведений.

Через сто лет следы идола вроде бы обнаружились на реке Северная Сосьва, впадающей в Обь.

Поиски «Золотой Бабы» продолжаются до сих пор.

Золота́я ба́ба (коми Зарни ань ; коми-перм. Зарни инь ; хант. Сорни най; манс. Калтась-эква) — легендарный идол, предмет поклонения населения Северо-Восточной Европы и Северо-Западной Сибири, поэтому в Сибири Золотую Бабу иначе называют «Сиби́рский фарао́н» [ источник не указан 638 дней ] .

Содержание

Источники [ править | править код ]

Иностранные [ править | править код ]

Первое упоминание о золотом идоле Севера содержится в скандинавской «Саге об Олаве Святом», наиболее полно сохранившейся в составе свода Снорри Стурлусона «Круг Земной» (XIII в.). Согласно этой саге, около 1023 года норвежские викинги, которых вёл знаменитый Торир Собака, совершили поход в Биармию. На реке (которую некоторые называют Виной и отождествляют Северной Двиной [1] ) им удалось узнать местонахождение святилища божества местных племён бьярмов — Йомали (Юмалы) — и тайно проникнуть в него. Поражённые викинги увидели большую деревянную статую с серебряной чашей на коленях и ожерельем на шее. На голове идола была золотая корона, украшенная двенадцатью разными изображениями. Чаша была наполнена серебряными монетами, а за ограждавшим статую частоколом находился курган, в котором золото и серебро перемешаны были с землёй [2] .

Около 1420 года немецкий хронист Ульрих фон Рихенталь в своей «Хронике Констанцского собора» упоминает «лежащий за Русью» некий город «у Золотой старухи», жители которого «поклоняются Золотой старой бабе» [3] .

Более подробные известия о Золотой бабе, или «Золотой старухе», появляются в книгах западноевропейских путешественников и писателей XVI века о Русском государстве. Сведения эти достаточно противоречивы.

Профессор Краковского университета доктор медицины Матвей Меховский в своём «Трактате о двух Сарматиях» (1517 год), основываясь на рассказах русских пленных, оказавшихся в Кракове после разгрома под Оршей (1514), помещает этого идола, которого называет Zlota baba, за Вяткой «при проникновении в Скифию» [4] . У последующих авторов, таких как Сигизмунд Герберштейн («Записки о Московии», 1549 г.) [5] , Алессандро Гваньини («Описание Европейской Сарматии», 1578 г.), Джайлс Флетчер («О государстве Русском», 1591 г.), Пётр Петрей де Ерлезунда («История о Великом княжестве Московском», 1615 г.), Золотая баба находится уже вблизи устья Оби, в области Обдории.

В описаниях идола Золотой бабы говорится:

• о статуе в виде старухи, в утробе которой находится сын и виден ещё один ребёнок — внук (С. Герберштейн) [6] ;
• об истукане в виде старой женщины с ребёнком на руках, а рядом другой ребёнок — внук (А. Гваньини) [7] ;
• о скале, имеющей вид женщины в лохмотьях с ребёнком на руках (Дж. Флетчер) [8] ;
• о позолоченном, выдолбленном изнутри и пустотелом изваянии старухи, способном издавать трубные звуки и, «подобно Дельфийскому оракулу», предсказывать будущее (Петрей де Ерлезунда) [9] .

Изображение статуи с ребёнком на руках и подписью «Золотая баба» (Slata baba) имеется на некоторых западноевропейских картах Русского государства XVI в. в нижнем течении Оби [ источник не указан 192 дня ] .

Английский дипломат и путешественник, торговый агент Московской компании Энтони Дженкинсон в пояснительной надписи к своей «Карте Руссии, Московии и Тартарии» 1562 года сообщает:

«Золотая Старуха пользуется поклонением у обдорцев и югры. Жрец спрашивает этого идола о том, что им следует делать и куда перекочевывать, и идол (удивительное дело!) даёт вопрошающим ответы, и предсказания точно сбываются…» [10]

Отечественные [ править | править код ]

Из русских источников впервые о поклонении Золотой бабе язычников коми рассказывает под 1398 годом Софийская первая летопись [11] , в связи с сообщением о смерти просветителя этого народа Стефана Пермского [12] . В дальнейшем, на протяжении почти трёх столетий, ни один русский документ, за исключением послания московского митрополита Симона к пермякам (1501), фактически повторившего сообщение летописи, не содержит прямых свидетельств об этой богине [13] .

Проезжавший в 1675 году через Сибирские земли на пути в Китай русский дипломат Николай Спафарий свидетельствует:

«А около Березова есть капища идолские остяцкие, и про тех пишут земнописатели, что тут есть идол Золотые Бабы, однакожде золотых не сказывают, а что серебряных, деревянных крашеных множество и медных льют же…» [14]

Легендарная традиция связывает с таинственным идолом участников сибирской экспедиции Ермака Тимофеевича. Согласно кунгурским «сказам», о существовании его казакам стало известно от чуваша, перебежавшего в их стан при осаде Демьянского городища [15] . Составленная в конце XVII века Ремезовская летопись, рассказывая о походе пятидесятника Ермака Богдана Брязги весной 1582 года по Иртышу и Оби до Белогорья, сообщает:

«Ту бо у нихъ молбище болшее богыне древнеi: нага с сыномъ на стулѣ сѣдящая, приемлюще дары от своихъ, и дающе еi статки во всякомъ промысле, а eже кто по обѣту не дастъ, мучитъ и томитъ, а хто принесетъ жалеючи к неi, тотъ предъ нею падъ умретъ, имѣша бо жрение и съѣзд великіи…» [16]

Исследования [ править | править код ]

Известный нидерландский учёный, политик и предприниматель Николаас Витсен во втором издании своего сочинения «Северная и Восточная Тартария» (нидерл. Noord en Oost Tartarye ) (1705), представляющего собой первый в европейской науке труд по истории и этнографии Сибири, ссылаясь на данные Дженкинсона, Гваньини и некого «знатного русского господина», сообщает:

«У подножия горы, в Обдории, стоит высеченная статуя Золотая Баба в виде женщины. Слова «Злата Баба» означают «золотая старуха». Мне сообщают, что остяки и другие язычники — туземцы около Тобола и на Оби, поклоняются дьяволу, который, они говорят, появляется им в виде женщины с детьми на коленях. У нее на теле звенящие колокольчики. Ее очень боятся и почитают…» [17]

Шведский офицер и путешественник Иоганн Филипп фон Страленберг, пробывший 13 лет в русском плену и собравший богатый этнографический и картографический материал об открытиях в Сибири, в своём «Историко-географическом описании северной и восточной частей Европы и Азии», опубликованном в 1730 году в свет в Стокгольме, впервые отождествил Йомали (Юмалу) скандинавских саг с Золотой бабой Великой Перми [18] .

В работах русских учёных XVIII века, в частности И. И. Лепехина, появляется сообщение о том, что Золотая баба — древнее божество коми, статуя которого была увезена на Обь не желающими креститься язычниками. Г. Ф. Миллер в «Истории Сибири» описывает «Златую бабу» как «изваяние языческой богини, державшей ребёнка на коленях», которой остяки приносили жертвы, за что она «оказывала им помощь на охоте, рыбной ловле и во всех их делах» [19] .

Загадка «Золотой бабы» породила обширную литературу, в которой, наряду с вдумчивым анализом источников и серьезными предположениями, с годами накопилось немало откровенных вымыслов. «Золотую бабу» называли и «римским изваянием Юноны», неведомо как попавшим за Урал, и тибетским изображением богини Тары. Однако ещё в 1906 году русский лингвист и философ-евразиец Н. С. Трубецкой убедительно отождествил «Золотую бабу» с верховной богиней-матерью мансийской мифологии Калтащ (Калтась), один из эпитетов которой — «сорни-эква» — буквально переводится как «золотая старуха». Мансийское слово «сорни» может подразумевать как золото, так и солнечный блеск [20] .

Золотая баба в искусстве [ править | править код ]

В литературе [ править | править код ]

Известный уральский писатель С. Н. Плеханов опубликовал в 1985 году в литературном альманахе «Приключения-85» издательства «Молодая Гвардия» историческую повесть «Золотая баба», посвященную поискам русскими промышленниками на Урале в первой половине XVIII века легендарного идола. В 1986 году на Свердловской киностудии режиссёром В. М. Кобзевым по этой книге поставлен был одноименный фильм.

Главный герой романа Александра Бушкова «След пираньи» (1996), Кирилл Мазур, в попытках выбраться из тайги со своей американской напарницей случайно набредает на пещеру, где хранится Золотая Баба. После недолгих размышлений Мазур решает оставить легендарную статую на месте, однако, все равно едва не становится жертвой стражников статуи.

Вокруг мифа о Золотой бабе крутится значительная часть повествования исторического романа Алексея Иванова «Сердце Пармы». В попытке найти и украсть культовую статую, а также в попытке отвоевать её обратно гибнут и/или сходят с ума некоторые герои произведения. Другим участникам, наоборот, клятва завладеть идолом (или защитить его) дарует долгую жизнь, которая не может оборваться до тех пор, пока обещание не будет исполнено.

Повесть Эрнста Бутина «Золотой огонь Югры» рассказывает о ликвидации остатков кулацко-эсеровской банды, ведущей охоту за «Сорни най», во время борьбы за установление Советской власти в Западной Сибири.

В приключенческой повести Юрия Курочкина «Легенда о Золотой бабе» автор использует литературный сюжет как средство исторического исследования легенд о Золотой бабе, привлекая богатый краеведческий материал.

В романе Анны Кирьяновой «Охота Сорни-Най» дается мистическая трактовка гибели туристической группы Дятлова, ставшей жертвой охоты грозной богини.

В повести Бориса Зотова «По следам золотого идола» группа подростков получает описание Золотой Бабы и часть информации о том, где идол может находиться. Основной текст об их приключениях в поездке.

В романе Сергея Булыги «Золотое дело» сыщик Маркел Косой, стряпчий Разбойного приказа, зимой 1595/1596 годов отправляется с секретной миссией в Югорскую землю на поиски неуловимой ведьмы по имени Золотая Баба. Дело оказывается очень сложным и запутанным…

В кино [ править | править код ]

В музейных экспозициях [ править | править код ]

В Уватском краеведческом музее «Легенды седого Иртыша» (Тюменская область) есть экспозиция, посвящённая легенде о Золотой бабе. Согласно Кунгурской летописи, знаменитый хантыйский идол находился четыре века назад в Демьянском городке (территория Уватского района) и таинственно исчез оттуда после взятия городка ермаковскими казаками под предводительством атамана Брязги [21] . В центре зала представлена реконструкция жертвенника со стоящей над ним фигурой Золотой бабы, воспроизведенной в соответствии с рисунками летописца С. У. Ремезова и покрытой настоящим золотом.

Сорни-Най, или «Золотая Хозяйка»

Вполне естественно, что следующим объектом нашего поиска стали легенды о Золотой Бабе, которая напугала нас ночным воем. И лучше не просто легенды, а реальные подтверждения ее существования, особенно после того глюка на перевале.

Когда мы спустились с Горы мертвецов вниз, в поселок Вижай (теперь его нет, сгорел в 2010 году за два часа — может, это тоже какая-то месть горы?), нас встретили как пришельцев с того света, и местный старожил, услышав наше краткое повествование, сообщил, что теперь мы проживем до ста лет, — дескать, Золотая Баба благословила, раз не извела нас там же. На прочность, типа, проверила.

Заночевали мы в поселке, а с утра пораньше. Нет, не поехали мы никуда, остались в селе еще на пару дней — отдохнуть, в себя прийти да стариков послушать. Понимали, что мы не первые, кто заинтересовался этой темой. Вот уже второе столетие искатели приключений, ученые и авантюристы ищут следы легендарной матери гор.

Краткая справка. Легенды о сказочных богатствах Севера стали проникать на Русь еще в XI столетии. Побывавшие в Югре, «за Камнем» (за Уральским хребтом), рассказывали про обилие в тамошних краях серебра и пушнины, о том, что там даже «тучи разряжаются не дождем или снегом, а веверицами (белками) и оленцами». И еще рассказывали о том, что в приуральских лесах люди поклоняются Золотой Бабе — фигуре Великой богини Севера, отлитой из чистого золота. Выглядит она как женщина, держащая на руках двух младенцев.

Старики присоветовали нам в императорское село заглянуть — дескать, есть там каменный лик Золотой Бабы, который желания исполняет. Только вот почему село так называется, сказать не могли. Приклеилось, говорят, в давние времена прозвище «императорское» из-за того, что туда царь приезжал. Ну и ладно, подумали мы. Найдем.

Решили оставить машины и сплавляться по реке — благо все нужное с собой, а машины заберут ребята из Ивделя. Сели на паровоз и поехали до Чусового. Уже в поезде, разговорившись с местными, пожалели, что оставили машины, потому как те рассказали нам о поселке Растес, из которого исчезли все жители: множество покинутых домиков с оставленными вещами, размытые могилы. Аномальная местность, недосягаемая для вандалов. К слову сказать, на Урале таких сел и поселков — великое множество. Вот, помню, как-то, учась еще в девятом классе, я со школьной туристической командой отправилась на байдарках по Чусовой, и тогда мы тоже наткнулись на подобную деревушку — старую, с почерневшими избами. Самое странное и неприятное было то, что на кроватях лежало истлевшее постельное белье, и было четкое ощущение, что людей подняли ночью и куда-то увезли, даже не дав собрать скарб.

И вот начали мы сплавляться по реке, периодически приставая к берегу и выспрашивая у аборигенов, где тут есть каменный лик Золотой Бабы.

Так сплавлялись, и однажды вдруг поймали себя на мысли, что уже трое суток не видели ни одного человека. Со всех сторон — скалы, лес и вода, а мы все плывем и плывем по бурной живой реке. Как-то, когда уже смеркалось, мы решили остановиться на каменном плесе и разбить лагерь. И сил грести уже не было, да и вообще хотелось отдохнуть. Вытащили плоты, принайтовали. Начали вытаскивать на берег шмотки. Наш плот был самым груженным и пристал последним. А я словно увидела берег из своего детства. Тот же плес, те же камушки, та же поляна. Мелькнула по краю сознания какая-то тревога, и растаяла. Мы причалили, и ощущение дежавю назойливо вертелось у меня в голове. Расставив палатки, мы развели на площадке между ними костер и, как обычно бывает, стали обсуждать ничего не значащие вещи. В том числе и то, что за эти сутки мы не нашли ничего, связанного с Золотой Бабой.

Ночь прошла спокойно, и утро встретило нас птичьим пением и золотистыми лучами солнца. Все разбрелись по своим утренним делам, а нам, девушкам, пришлось их закончить быстрее всех и приступить к приготовлению нехитрого завтрака туриста — каши на сгущенном молоке с добавлением ста граммов сливочного масла на котелок. Ну и в отдельной посудине, конечно, варился утренний кофе. Знакомо? Думаю, да. Дзынь-дзынь-дзынь. Завтрак! Вскоре все писавшие и умывавшиеся подтянулись на «стойбище», достали свои миски и с голодным восторгом начали потреблять геркулесовый кулинарный изыск. Все? Нет, не все! К тому моменту, как котелок почти опустел, мы заметили, что Ленки — репортера «Невского времени» — среди нас нет!

— Ди-им! — позвала я.

Он посмотрел на меня меланхолично. «Все еще за Феликса переживает, бедняга», — подумала я. И спросила:

— А где Ленка? Вы ж в одной палатке спали.

— А хрен ее знает. Она сказала, что пробежится, осмотрится вокруг. Да и искупается без лишних глаз.

— Дима, — вкрадчиво, многозначительно и угрожающе промурлыкала Йола. — Ты помнишь, где мы? И что мы — (непечатная фраза) — тут делаем? Ты помнишь, что вокруг нас сплошная — (непечатная фраза) — глушь с неизвестными уфологическими прибебешками? Ты вообще башкой своей думаешь или только ешь? — И посмотрела на него совсем грозно: — Где Ленка? Куда она отправилась?

Так мы орали почти час. Ни ответа, ни привета.

Мы ее все же нашли. В пятистах метрах от лагеря. Она лежала на пригорке, обнимая кочку. На шее — небольшое умывальное полотенечко, голова вывернута в сторону, а в левой руке — зубная щетка, на которой — стекшая капля зубной пасты. Она лежала такая маленькая, трогательная в своих спальных шортах и маленькой маечке. Среди тайги, в сотнях километров от людей, на какой-то идиотской кочке лежала девчонка с зубной щеткой. И материлась, потому что не могла встать. Она — попала в болото. Мы сначала не поняли, думали, что она без сознания, погибла, умерла. Потом разозлились, а потом просто начали ржать долго и самозабвенно. В итоге мы вытянули ее из трясины, подхватили на руки и отнесли в лагерь. Она материлась так, как не смог бы ни один матрос!

После омовений Ленка рассказала, что ближе к рассвету кто-то из наших ее позвал, просто коротко гаркнул: «Подъем!» Она подхватила умывальные принадлежности, пнула Димку и со словами «Я — купаться, умываться, пробежаться» вылезла наружу. А вот потом начались чудеса. Из палатки она выбралась не на нашу поляну, а в центр какого-то селения, а обернувшись, обнаружила, что палатки-то и нет. Сон, подумала Ленка и пошла осматриваться. К ней подошла женщина в полотняном платье до земли, предложила выпить травяного чая и поманила за собой. Зачем Ленка выпила этот чай, она сказать не смогла — это было как наваждение какое-то. Затем, приведя нашу подругу на какую-то полянку, женщина обернулась и спросила: «Вы ищете Сорни-Най? Через три дня найдете, только смотрите, не пожалейте». Крутанула как-то по-хитрому руками перед Ленкиным лицом и исчезла. А та больше ничего не помнит, говорит — как сознание потеряла. А очнулась уже по пояс в том болотце, где мы ее нашли, в объятиях с кочкой.

В тот же день нам повстречалось небольшое селение, где мы решили остановиться и отдохнуть. Там жили несколько глубоких стариков манси, которые перебрались с Северного Урала сюда с десяток лет назад. К вечеру, угостив местных старожилов огненной водой, мы начали аккуратные расспросы про так интересующую нас Золотую Бабу. Оказалось, что на привычном месте обитания Золотой Бабы мы практически уже побывали. Это — гора Манья-Тумп неподалеку от Холатчахль. До самого последнего времени оленеводы, перегоняющие летом свои стада по Уральскому хребту, и близко не подходили к ней. «Давно-давно гора ходи никак нельзя было. А кто ходи, тот болей долго и умирай тяжело. Старый люди говори, там пупы, камни высокий стоял, Сорни Эква, Золотой Баба. Страшно было близко гора ходи. Баба кричал сильно страшным голосом».

А еще старики рассказали, что немного севернее стоит гора Койп. Говорят, что там целое капище Золотой Бабы было. У подножия горы — совершенно круглое озеро, такого больше нет на Северном Урале. На его берегу лежат покрытые лишайниками глыбы. И там же — четырехугольный гигантский гранитный стол, на котором до сих пор манси оставляют свои дары. Но потом ушла оттуда Золотая Баба, и теперь, говорят, спрятали ее в шаимских болотах. И появляется в местных лесах ее призрак часто. Иногда просто молчит, иногда предупреждает, а бывает, что и заморочит до смерти. Не советовали нам старики искать ее, от греха подальше. А если больше узнать хотим, то в Пермском крае о ней надо спрашивать, оттуда она пришла.

Разместившись кто в палатке, кто у местного населения в домах, мы для начала решили выспаться. А ночью Ленке стало плохо. Она металась в бреду, повторяя: «Сорни-Най, Сорни-Най». Температура зашкаливала, не помогали ни аспирин, ни парацетамол. В итоге на ногах провели ночь и мы, и несколько жителей деревни. «А чего ж девонька Золотую Бабу-то все зовет?» — вопрошали они. Мы рассказали историю, которая произошла на предыдущем привале.

— Не стоит вам больше Бабу искать, не желает она этого. А не бросите поиски, то и помереть может ваша подружка, — услышали мы.

К утру Ленка забылась тревожным сном. Днем ничего не изменилось: все та же температура, тот же бред и ни одно лекарство из наших аптечек не помогает.

После полудня Иван Митрофанович, хозяин избушки, где лежала Лена, привел ветхую старушку. Она зашла, оглядела всех нас, покачала головой и прошла к кровати. Присела рядышком и начала тихонько напевать себе что-то под нос. Это было похоже одновременно и на колыбельную, и на молитву. Иван потихоньку оттеснил всех вон из избы, показывая, что нам тут делать нечего, а уже на свежем воздухе сообщил:

— Травница это наша, ведунья Софья Никандровна. Уж ежели кто и вытащит вашу подружку из рук Золотой Бабы, так только она.